Пьесы. НОДАР

ФЕРЕНЦ ПАТАЛЕЙ

НОДАР

Нодар, для одних – великий мастер,

прочими прозванный архитектором смерти,

чувствует приближение конца.

Тени построенных им объектов посещают конструктора,

чтобы проститься со своим родителем.

Историческое событие сплетается с агоническим

процессом в ходе исследования причин трагедии

“Трансвааля”.

Драма в стихах в четырех сценах.

Март 2024.

Действующие лица:

Нодар — пожилой архитектор, расстающийся с жизнью.
Трансвааль — юноша с голым торсом.
Бог Сын — мужчина средних лет в костюме с геометрическим принтом.
Базар — хабалка среднего возраста / бойкая студентка.
Дружба — полная девушка в белом.
Стела — девушка в треугольном платье.

Сцена первая.

Звучит открывающая тема.
К постели НОДАРА подходят поочередно БАЗАР, ДРУЖБА и СТЕЛА, окропляя его святой водой. Тени рассаживаются на полу, извиваются в печальном, медленном танце.
На сцену, подволакивая ногу, выходит ТРАНСВААЛЬ. В его руках — круглый аквариум, наполненный красной жидкостью. Тени расступаются, ТРАНСВААЛЬ “обливает” НОДАРА. К концу мелодии все они исчезают.

НОДАР поднимается с постели. На его одеянии мокрые следы и кровавые пятна.

НОДАР:
Я выхожу из эксплуатации душой.
Сточила немощь старый и больной,
замученный работой и бедой
фундамент мой.

Но я продолжу быть самим собой.
Ведь это тело – только облик,
аватар земной, а мой проект — сознание, разум…
Они продолжат жить.
Я верю, что они продолжат жить,
я знаю, что они продолжат жить,
я чувствую…

А то, что создал я!
Наследие. Послание.
Увековечил имя?
Или теперь такое имя,
памятное, известное,
без вести пропадет,
погибнет?
Что же мне делать там – без него?
Там его точно знают.
Я убежден, я верю.
Там знают всё – и нет, не проклянут,
а продолжать творить, конечно же, позволят.
Вершить судьбу Земли,
вращать весь Млечный путь вокруг вселенной центра.
Палладио, Растрелли, Гауди
меня там встретят.
Я покажу, что сделать довелось,
я докажу – не может быть ошибки
в стремлении украсть изящество небес.
Украсить мир подобием Эдема
и в райский сад хотя бы часть облечь
России тела.

Что не достроил здесь – дострою в космосе.
Что не придумал здесь – познаю в логосе.

БАЗАР, ДРУЖБА, СТЕЛА (хором извне):
Что не достроил здесь – достроит в космосе.
Что не придумал здесь – познает в логосе.

НОДАР:
Сомнений нет.
И смерти – тоже нет.
Это не снос, не обрушение
– лишь реконструкция.

На сцене появляется БАЗАР с тяжелым мешком за спиной. Женщина волочит его по полу, стирает пот с лица.

БАЗАР:
С фига ли?
Скажи в лицо еще раз,
да погромче,
что нету смерти.

НОДАР:
Вы кто, мадам?
Вы что вообще несете?

БАЗАР:
Несу?
Тебе свидетельство.
Повестку
в Страшный Суд.
Как дело до тебя
дошло – так ничего,
не смерть, а ритуал.
Перешагнул дерьмо,
куда-то в небеса торжественно вознесся.
Ты ж видел смерть, алло!
Скажи, она прекрасна?
Скажи, ничтожество!

НОДАР:
Какое ж вы убожество!
Я жду апостола
и не намерен спорить
с базарной бабой.

БАЗАР:
Апостолы
под стол попадали от смеха
над дураком таким.
Ты что, не узнаешь?

НОДАР:
Ты…
Рынок?

БАЗАР:
Да, батёк!
Басмач, какой он есть.

НОДАР:
Каким он стал, позволь-ка!
Я за твою судьбу не отвечал.

БАЗАР:
И за базар, выходит, не ответишь?
Я десять лет уже как померла.
Мне ли не знать, что ты неправ во всём,
что ожидания рухнут.
Прямо как крыша.

НОДАР:
Раз крыша съехала,
иди, ищи по миру.
Я повторяю – пререкаться поздно.
Особенно с больной и одичавшей.

БАЗАР:
Ах поздно? Ах с больной? Да я тебя…

БАЗАР заносит мешок над головой НОДАРА.

На сцену выбегает ДРУЖБА.

ДРУЖБА:
Стойте, стойте!
Базар, чего случилось?

БАЗАР:
Отец совсем ку-ку.
Он – слышала? – бессмертный.

ДРУЖБА:
А что, разве не так?
Мы позабыты, правда,
а вот Москва!
Нодар – творец её
прекраснейших жемчужин.

БАЗАР:
Нодар – обслуга зла.
Он никому не нужен
кроме таких же
жадных и смешных
рабов рубля.

ДРУЖБА:
Сказал Басманный рынок.

БАЗАР:
Да, мы – рабы, нищающая тля.
С элитой говорить позволено немногим,
а-хах…
Заткнись, сопля!

НОДАР:
Сколько угодно оскорбляй меня,
но вот сестру не трогай.
Прекрасней её форм
я ничего не создал…

БАЗАР:
А-ха-ха!
Признание в бездарности, выходит?

НОДАР:
Признание, что не любой заказ
мне подходил
и стоил времени и сил.
Я от тебя хотел бы отказаться,
но в тот момент еще никто не знал,
на что способен я,
чего я стою.

ДРУЖБА:
Нет, мы – равны!
Мы – дружная семья!
Мы одной крови
и с одной судьбою.

НОДАР:
Спасибо, Дружба.
Я не сомневался
в твоем проекте.

БАЗАР:
Посмотри на кровь!

НОДАР ощупывает себя.

НОДАР:
Какого черта?
Здесь что, открылась рана?

БАЗАР:
Рано радуешься.
Здесь правда
обнажает когти.

ДРУЖБА:
Нодар, всё хорошо?
Ох!
Я не могу смотреть…

БАЗАР:
Ты помнишь Трансвааль?

НОДАР:
Да, помню.

Пауза. НОДАР мечется по сцене.

НОДАР:
Там, под блеклым небом,
наверно,
их следы исчезли давно…

БАЗАР:
Тогда вернемся к теме.
Ты видел их тела,
ты виноват в их смерти.

НОДАР:
Нет. Невозможно.

ДРУЖБА:
Да, невозможно!

БАЗАР:
Не доказано, но возможно –
доказать вину друга власти сложно.

НОДАР:
Ты-ыы!

Выхватывает мешок.
Тени разбегаются.

Сцена вторая.

Звучит тема Трансвааля.
На койке лежит ТРАНСВААЛЬ. К нему подходят поочередно БАЗАР, ДРУЖБА и СТЕЛА, возлагая цветы.
В руках НОДАРА – круглый аквариум. Он пытается отдать его каждой из теней, но все отказываются и возвращают его. Он ставит его на койку.
ТРАНСВААЛЬ протягивает к НОДАРУ руку, но тот отворачивается. НОДАР толкает койку за сцену. Тени уходят.

ТРАНСВААЛЬ (извне):
Нодар приехал одним из первых.
После этого с пострадавшими
он не встречался.
Нодар не верил,
что произошла ошибка.

НОДАР:
Я видел эти снимки страшные.
Я видел осколки,
я видел кровь на снегу.
Но вот понять не способен.
Всё еще не могу.

Грузия.
Землетрясение
в девяносто первом году.
Кажется – наваждение!
Кажется – я в бреду…
Но таковы трагедии.
Бог убивает нас,
чтобы открылись двери
на пресвятой Парнас.

Там, на вершине горной,
выжившим суждено
выторговать прощение,
за все грехи - одно.

Значит, людей безвинных
я утешать в Раю
буду, когда за ними
в вечную жизнь пойду.

НОДАР садится. К нему подходит ТРАНСВААЛЬ и присаживается рядом.

ТРАНСВААЛЬ:
Папа! Папа!
Конечно, ты помнишь!
Ты помнишь, помнишь меня?
Вспомни, что было до этого
страшного февраля.
Вспомни веселые игры,
вспомни счастливые семьи.
Лучший во всей России
комплекс для развлечений!
Вспомни. Позволь воскреснуть
памяти обо мне.
Не разбивай в осколки
и не топи на дне.
Хочется возродиться!
Я так мечтаю жить!
Папа, дай мне надежду,
не позволяй забыть.

НОДАР:
Счастье легко забыть,
радость – предать забвению,
ужасом перекрыть.

Мне не забыть весну
страха и одиночества.
Мне не забыть статей
и обсуждений в обществе.
Проклятый Трансвааль,
что тебя уничтожило?
Ну же, ответь, давай!
Как разлетелся в крошево?

Появляется БАЗАР.

БАЗАР:
Нам ведь послали именно столько снега,
сколько не могут выдержать наши крыши.
Против кого открывать уголовное дело
– против людей или тех, кто взмывает выше?
Ангелы нас наказали, Господь нас проклял
за сатанинский праздник неправославный!
День валентинов нельзя отмечать в таком-то
месте…

Появляется ДРУЖБА.

ДРУЖБА:
Базар, ты бредишь.
В тот злополучный вечер с одной колонной
что-то случилось – и всем этот факт известен!
В первом ряду одиннадцатой,
рухнувшей раньше прочего:
всё на видео!
Надо понять лишь одно –
здесь чеченцев происки
или вина строителей?

Появляется СТЕЛА.

СТЕЛА:
Рухнула крыша затем,
что в том был твой замысел.
Ты ведь всю жизнь
строил небо, стремился сделать
каждый объект невесомым,
почти летающим,
каждое здание легким,
прозрачным, светлым.
Ты навязал борьбу Богу,
и как создатели
соревновались вы
долгие годы яростно.
Но если Бог совершенен,
то мы – с изъянами:
он нас карает за это,
он мстит безжалостно.
В качестве кары, а может, и кармы,
мне ли знать,
за гениальность
прекрасных
проектов
прошлого
Трансвааль умер.
Но ты ведь не мог унять
страсть к созиданию!

НОДАР:
Гнусная ложь, и только лишь!
Разве я мог предсказать, почувствовать
ужас заранее?

СТЕЛА:
Да, как сейчас: ты при смерти,
все мы – фантомы, придатки твоей агонии.
Ты понимаешь, что скоро случится приступ,
жизнь оборвется, время возьмет и кончится.

НОДАР:
В этой больнице я был в феврале четвертого…
Как всё сложилось,
насколько же рок глумливый!

СТЕЛА:
Нам остается молиться,
что ты уснешь тут –
и заживешь в Раю,
как мечтал, мой милый.

НОДАР:
Что, Трансвааль, ты мне скажешь?
Виновен? Честен?

ТРАНСВААЛЬ:
Мне сказать нечего.
Я – твоего рассудка
вечная боль,
неизлеченное увечье.
Суд амнистировал.
Небо тебя рассудит.

СТЕЛА:
Да, на Земле
больше нам с тобой
делать нечего.
Ты оторвался от грузной,
скупой реальности,
и возводил свои сказки,
мечты, иллюзии…
Время отправиться в мир,
где настало счастье.

БАЗАР:
Или туда, где грехи наконец отжучат.
Ты ведь убийца!

ДРУЖБА:
Он – мастер, творец, мечтатель!

ТРАНСВААЛЬ:
Он наш родитель,
которого мы заслуживаем.

СТЕЛА:
Он нас любил и желал нам цвести и выситься!
Он наш единственный автор,
источник истины.

БАЗАР:
Но всё равно ему явно пора на исповедь.
Если же вера в колонны и чей-то заговор
для него ближе Бога, сильнее совести,
то развожу руками. Условно, мысленно.
НОДАР:
Пусть Он мне скажет лично,
в чем я неточен был.
Где какой трос надорвался
и что с колоннами,
кто виноват; если я,
то и быть виновным мне.
Я готов спорить с любым
за свободу творчества,
но вердикт Бога приму
без обид, с покорностью.

ТРАНСВААЛЬ:
Где же наш Бог?
Улетел и уже не явится?

СТЕЛА:
Бог одинок, очень замкнут, несостоятелен.

ДРУЖБА:
Бог есть любовь, и добро, и покой, и зодчество…

БАЗАР:
Кем бы он ни был – давно надрала бы задницу!

НОДАР:
Сколько нам ждать? Сколько еще мне мучиться?

СТЕЛА:
Я позову всех на помощь.
Действительно стоит ведь?

Бог-Отец, приходи
и ответы принеси!

БАЗАР:
Калеки, шизоиды и прочие умирающие!
Дрогнем же!

Бог-Отец…

Зал присоединяется к призыву.

НОДАР:
Мы призовем его к ответу,
он призовет меня.

ТРАНСВААЛЬ:
Мы призовем его к ответу,
он воскресит меня.

БАЗАР, ДРУЖБА, СТЕЛА (хором):
Мы призовем его к ответу,
путешествуя по тому свету!

Сцена третья.

Письма к Нодару.
ДРУЖБА, ТРАНСВААЛЬ, СТЕЛА, БАЗАР читают по стихотворению,
наполняют аквариум водой.
На фоне строится декорация — Исповедальня.

Настал, настал тяжелый час
Для родины моей,
Молитесь, женщины,
За ваших сыновей.
Молитесь, пока не купили билеты,
Молитесь, пока не надели плавки,
Молитесь, пока не зашли в одну реку
Дважды – живыми и неживыми.
Трансвааль, Трансвааль, страна моя!
Трансвааль, Трансвааль, страна моя!

Потолок заслоняет небо,
потолок отрицает Бога.
Лучше бы потолка не было,
лучше б мы жили под куполом
звездных ночей,
лучше б мы слышали
голос ветра,
лучше б мы знали
звериные языки,
а не таинственно умирали,
а не трагически погибали
в луже собственной крови,
в храме внезапной смерти.
Лучше бы мы никогда
сюда не пришли.

III

и башни, и башни
церквей
утлые купола
мрачность пустых садов
бережное
хранение зла
в сизой реке
в локоне
ивы сгорбленной
что мы построили?

кто наконец поймет
кто прочитает
между зигзагами улиц
сквозь названия станций
выпестованные
вылизанные
имена районов
прозвища пустырей
кто прочитает
текст
сошедший с нашего
брошенного языка
пеной умалишенного
как оторвется смысл
от мертвого слова
в почве взойдет ростком
что мы посадили?

бродят пеплюди
не-увиденные
мной не произнесенные
складывают хребты
в букву-золу
трепетно охраняют
власть
псевдоживого прошлого
точат клыки о камни
что здесь взошло?

значит
была земля
проклята
и сражены проказой
люди-кто-строил
боль родила болезнь
яд — и не более
яд легче ада
это страданий взвесь
сцены забвения занавес
и башни, и башни

Февраль – не твой месяц.
Быть может, отменишь его?
Ты нас ненавидишь:
мы пачкаем, топчем ногами
твои чудо-здания.
Строил их ты для того,
чтоб важные люди
твой гений
навеки признали.

А жители? Город?
А жизни?
Тебе невдомек,
что облик вторичен,
строительство – не автогонки.

Здесь риск неуместен,
преступен, всегда запрещен.
Но ты не согласен
– а значит, не будешь прощен.
Тебя пожалели,
доверив последнюю стройку.

Создание совести
в мудром, великом творце.
В гордыней прожженном,
бетоном заполненном сердце
дворец искупления ты возведешь
– и в конце
покаешься перед погибшими,
жертвами, всеми.

Сцена четвертая.

Звучит финальная тема.
Появляется БОГ СЫН с ватманом в руках. Он садится на койку и занимается неким чертежом, который старательно скрывает от теней, пытающихся рассмотреть его. Несколько раз он разрывает листы в недовольстве и разбрасывает черновики по сцене.

БОГ СЫН:
Подошел к концу затяжной февраль.
Прежде чем забрать тебя,
Нодар, тебя необходимо собрать.
Ты раздроблен,
безумен и стар.
На тебя обрушился Трансвааль.

ТРАНСВААЛЬ:
А? Я?

БОГ СЫН:
В том нет твоей вины.
Точнее, ты – вина,
ты скроен из печали,
тягот сожалений.
Дамоклов крыши скат
— всегда над головой.

НОДАР:
Мне хочется узнать, что там на самом деле…

БОГ СЫН:
Постой, постой.
Как представитель Бога…

БАЗАР:
Не Бог?

БОГ СЫН:
Храм пустоты,
сын своего отца.
Так вот, я вынужден
собрать вас воедино.

НОДАР:
Ты – купол!
Ты же мой
первеющий наследник!
Как смеешь говорить ты от его лица?

БОГ СЫН:
Как смеешь ты претендовать
на то, что создал их, что властен над собой?
Полсотни лет водил твоей рукой
Отец, а Дух Святой – оберегал от рока!

СТЕЛА:
Зачем мы звали…
Истину познать
нам не дано – это фундамент мира.
Как я устала в сумраке блуждать…

ДРУЖБА:
Нет-нет, всё правильно!
Он должен, должен знать!
Один ответ – хотя бы только этот…

БОГ СЫН:
Ответ – вы сами.

БАЗАР:
Пошло. Несмешно.

БОГ СЫН:
Прошу, подумай, пораскинь мозгами.
Осталось… вот буквально пять минут.
Мгновения цена невероятна –
вовеки не найдется гонорара,
который смог бы цену потянуть!

НОДАР:
Не знаю… Не могу…
Скажи на языке, хоть как-то мне доступном,
чего ты хочешь?

БОГ СЫН:
Боже. Хорошо.
Ты, верно, помнишь, бог — всегда геометр.

БАЗАР:
И снова пошло. Да пошло оно!

ДРУЖБА:
Угомонись, Базар! Зачем ты споришь?

БОГ СЫН:
Масонский Бог. Создатель всех творцов.
Великий Архитектор, живший в каждом,
глаз лучезарной дельты…
Вот предание!
Прелестный комплимент
для всех отцов.

СТЕЛА:
Не приближаюсь к сути.
С головой
ведь всё в порядке,
полоумный купол?

БОГ СЫН:
Ох, Стела!
Ты поймешь
первее прочих!
Сосредоточься,
вспомни облик свой!

СТЕЛА:
Пирамидальный? Или…
Треугольный?

БОГ СЫН:
Конечно! Да!

СТЕЛА:
Мы – тетраграмматон!
И я – фрагмент,
и вы – куски Нодара,
Базар и Дружба!

ДРУЖБА:
Правда?

БАЗАР:
Понесло
же вас
куда-то…
Точка невозврата,
наверно, пройдена.

ТРАНСВААЛЬ:
И что же, что теперь?

БОГ СЫН:
Теперь – расплата.
Я открою дверь:
кому-то в Рай,
кому-то в жерло Ада.

БАЗАР, ДРУЖБА, ТРАНСВААЛЬ И СТЕЛА подходят к Исповедальне. Там находится свиток – это Витрувианский человек. Конечности представляют собой объекты, построенные Нодаром. На голове купол ХХС.

Тени ложатся на пол.

БАЗАР:
Сам факт, что выпадает одна колонна, а рушится, подобно карточному домику, всё строение, вызывает недоумение.

ДРУЖБА:
Год после трагедии Трансвааля: вопросов больше, чем ответов.

ТРАНСВААЛЬ:
Жертвами «Трансвааля» сделают проектировщиков.

СТЕЛА:
Москомэкспертиза дала заключение по проекту.

БАЗАР:
Роковые трещины.

ДРУЖБА:
Следствие закопалось в развалинах.

ТРАНСВААЛЬ:
Нодару написали по куполу.

СТЕЛА:
Крайний. Нашли виноватого.

Тени окружают Нодара и берутся за руки.

БОГ СЫН:
Возвращайтесь
в единое тело.
Стела воды и времени,
Дружба людей и народов,
Песня.
Страна.
Трагедия!

НОДАР:
Так я пойму причину?

БОГ СЫН:
Так избежишь пощечины.

ТРАНСВААЛЬ:
Боженька, воскреси меня!
Ты не забудешь, точно ведь?

БОГ СЫН:
Это – вопрос к строителям,
а не к души спасателям.
Много таких просителей,
мало готовых стадии
перерождения выдержать.

ТРАНСВААЛЬ:
Вынесу! Перетерпится!

НОДАР:
Что на том месте строится?

БАЗАР:
Лишь бы не психлечебница.

ДРУЖБА, СТЕЛА И ТРАНСВААЛЬ покидают сцену.

БАЗАР осматривается, заглядывает за Исповедальню.

БАЗАР:
А как же я?
Как это понимать?
Мне отказали свыше в милосердии?

НОДАР:
Всё снесено – нет смысла воскресать.

БОГ СЫН:
Хватит блуждать в запутанном посмертии.

С помощью аквариума Базар избавляется от грима.

БОГ СЫН:
Как и в суде,
последние слова
предоставляю грешнику Нодару.
Нас смерть твоя разлучит навсегда.

НОДАР:
Я попросил бы
Бога, мироздание,
и то, что выше
подсказать ответ.
Уже прошел один десяток лет.
Ни я, ни люди… ничего не знают.
Ты, купол храма – помолись, спроси!
Ты ближе всех к небесному чертогу!

БОГ СЫН:
В твоей душе, конечно, Бога нет.
Раз он ушел – ты сам забыл дорогу.
Спроси больных – почти что мертвецы
тебе ответят, близясь к эпилогу!

БАЗАР появляется переодетой из-за Исповедальни.

БАЗАР:
Ну же, прошу! Скажите свой вердикт!
Его душа приблизилась к порогу.
Я не давлю – ответьте, кто молчит!

Базар выходит к зрителям. Происходит сбор мнений в зале.

Нарастает звук кардиомонитора (двухминутный таймер).

Определяется виновник.

НОДАР падает на койку.

БОГ СЫН:
Двадцать девятый.

ТРАНСВААЛЬ, ДРУЖБА, СТЕЛА (хором извне):
Что не достроил здесь – достроит в космосе.
Что не придумал здесь – познает в логосе.

БОГ СЫН увозит койку со сцены.

Выход на поклон.

КОНЕЦ

Посвящается:

дедушке – инженеру и конструктору Л.С. Павлову;

поддержавшим и проконсультировавшим при создании пьесы;

погибшим и пострадавшим при обрушении крыши “Трансвааль-парка”

и Басманного рынка.

Библиотека Трансвааля