Project Stallings

Лирика Алисии Элсбет Столлингз

в переводах

Владимира Кормана, Рафаэля Шустеровича,

Ференца Паталея, Юлия Гуголева и Бориса Зарубинского

download

Кукольный дом

Алисия Элсбет Столлингз

на чердаке, в хранилище вещей

давно забытых, в пылевых клещей

жилище, где берет или жилет

стлевают тихо в чаде сигарет,

я старый дом для куколок нашла.

я с ним играла, маленькой была.

а раньше — мама, тётя…

мы вдвоём

с сестрёнкой рьяно украшали дом.

давно часы напольные молчат,

куски фольги, "трюмо", в руках шуршат,

шкафы в чернилах, стулья и столы

просторных спален обжили углы.

остановились стрелки навсегда,

минуло детство, спешно, без следа.

я помню, как "готовить" канифоль,

сервировать. отпотчевать изволь

индейку, выскобленную смолой,

пирог вишнёвый в крышке жестяной!

мы объявляли куклам тихий час

как старики, баюкавшие нас.

умыв лицо, молитву прочитать...

шарнирных дев укладывали спать,

гася в волшебном мире солнца свет,

чтобы в ночи вдруг заскрипел паркет

и похититель утащил пирог —

коварный тигр или голодный кок...

неважно, кто, но скуку разогнать

нам удалось. они начнут искать,

проснувшись утром. так вот каждый раз

случалось что-то. в жизни был экстаз,

пока не знали собственный удел

в круговороте пустяковых дел.

The Doll House

There in the attic of forgotten shapes

(Old coats in plastic, hat boxes, fur capes

Amongst the smells of mothballs and cigars),

I saw the doll house of our early years,

With which my mother and my aunt had played,

And later where my sister and I made

The towering grown-up hours to smile and pass:

The little beds, the tin-foil looking glass,

Bookcases stamped in ink upon the walls,

Mismatched chairs where sat the jointed dolls,

The clock whose face, no larger than a dime,

Had, for all these years, kept the same time.

I remembered how we set the resin food

Atop a table of stained balsa wood,

The shiny turkey hollow to the tap,

The cherry pie baked in a bottle cap.

Now it is time to go to sleep, we spoke,

Parroting the talk of older folk,

And laid the dolls out fully-clothed in bed

After their teeth were brushed, and prayers were said,

And flipped the switch on the low-wattage sun.

But in the night we'd have something break in,

Kidnap the baby or purloin the pie

--A tiger, maybe, or a passer by --

Just to make something happen, to move the story.

The dolls awoke, alarmed, took inventory.

If we made something happen every day,

Or night, it was the game we knew to play,

Not realizing then how lives accrue,

With interest, the smallest things we do.

[A.E. Stallings, Poetry, 2001]

Прогноз погоды

Алисия Элсбет Столлингз

Дождь одержим,

преследует меня.

Детишки спят, они давно в постели.

Но всё равно встаю с кровати я,

и, повинуясь шёпоту дождя,

иду за ним.

Его подсчёты, трели,

зов осторожный...

Дети лишь сопели,

укрыты пледом.

Или этот звук

принадлежит бесформенному телу,

что за стеклом трепещет?

Странный стук —

как негатив мерцающего мира,

как белый шум.

Промозгло.

Плач дождя

напоминает мне

теченье Леты.

Лишь стоит вслушаться

— и на исходе дня

он всё расскажет,

одержимый пальцев

тревожным хрустом,

шелестом гардин,

неловких действий

нежеланный сын,

бастард погибший,

охающий грустно.

Whethering

The rain is haunted;

I had forgotten.

My children are two hours abed

And yet I rise

Hearing behind the typing of the rain,

Its abacus and digits,

A voice calling me again,

Softer, clearer.

The kids lie buried under duvets, sound

Asleep. It isn’t them I hear, it’s

Something formless that fidgets

Beyond the window’s benighted mirror,

Where a negative develops,

where reflection

Holds up a glass of spirits.

White noise

Precipitates.

Rain is a kind of recollection.

Much has been shed,

Hissing indignantly into the ground.

It is the listening

Belates,

Haunted by these fingertaps and sighs

Behind the beaded-curtain glistening,

As though by choices that we didn’t make

and never wanted,

As though by the dead and misbegotten.

Как тяжело поддерживать себя...

Алисия Элсбет Столлингз

Как тяжело поддерживать себя

так осторожно, как совсем дитя

несёт стакан, наполненный сверх меры,

через пространство, полое как я.

Пока глаза вцепляются в стакан,

колебля воду, мини-океан

штормит, он бьётся в эти грани-скалы,

и амплитуда всплесков лишь растёт.

"А что тогда?" — сомнения как валы

бьются о пирс. И хмурые оскалы

несут тревогу, как ветра — циклон.

Уже устал. Уже ребёнок вяло

глазами ищет приговор. Но вот

теперь сосуд, который удержал он,

был, наконец, поставлен на комод.

Containment

So long I have been carrying myself

Carefully, carefully, like a small child

With too much water in a real glass

Clasped in two hands, across a space as vast

As living rooms, while gazes watch the waves

That start to rile the little inland sea

And slap against its cliffs' transparency,

Revise and meet, double their amplitude,

Harmonizing doubt from many ifs.

Distant frowns like clouds begin to brood.

Soon there is overbrimming. Soon the child

Looks up to find a face to match the scolding,

And just as he does, the vessel he was holding

Is almost set down safely on the bookshelf.

похоронная песнь

Closer Brazil

загляните в пожара блуждающий лик:

пусть реальности пламя сожжет образцы

бледных лиц человеческих, темных могил,

где любовь упокоится,

предав живых.

неизменным останется всё в бытии,

потому что лишь смерть прекращает наш век,

неизменным останется всё на Земле,

потому что умрёт навсегда человек.

загляните в мир снов,

агонических слов,

и найдите надежду,

печаль и свою

память — страшную,

словно удавку, петлю,

пожирайте обидой

за гибель в раю.

если песнь похоронная

в светлую ночь

улыбнётся счастливо

бессмертной весне,

оставаться не стоит —

уйди на покой

и отдайся могильной земле.

canção funebre

Olhos nos olhos, olhai as chamas e o semblante a divagar

E a realidade nua e crua levando embora tudo que vim procurar

Semblantes e sombras, obscuras sepulturas

Onde o amor eternamente a descansar

O que restou não há de mudar

Tudo aquilo que há na vida

Pois a morte não se repete a uma só pessoa

O que restou não há de mudar

Mundo dos sonhos e vozes de escárnio que gritam enfurecidas

E onde há esperança sempre há tristeza e um ressentimento voraz

Lembranças do passado brotam de nossos medos como a corda na mão do suicida

E se a canção funerária lhe sorrir em uma noite serena

Que nada seja mais puro quanto o que é eterno

E não te deixa fugir… apenas deitar e partir